Эстонец
Нищие со своими стаканчиками уже клевали носами, а некоторые и вовсе спали, не ведая, что их доход растет и во сне. Полночные гуляющие (молодые пары, туристы) бросали гроши в стаканчики, не обращая внимание на то, спит их обладатель, или бодрствует.
Напротив меня, чуть правее, почти напротив гитариста расположилась одна такая парочка. Явно заокеанская. Они слушали мастера и изредка перебрасывались словами. Мастер играл нечто блюзоподобное. Он замирал, взяв какую-то ноту, смакуя странное звучание, потом выдавал каскад синкопированных аккордов и модуляций. В целом получалось красиво. Со стороны левого берега появился персонаж, который должен был рано или поздно появиться в такое время. Лысый гопник в окружении своего менее лысого товарища. Но, судя по всему, такого же гопника. Чехи, чешские мужчины, нормальная их часть отличается длинными волосами. Это национальная черта. Вид нашего героя настолько характерен и хрестоматиен, что обознаться было практически невероятно. Это был чешский гопник. Даже два чешских гопника. Из числа тех, которые даже не ходят на футбол или хоккей, чтобы подраться. Такие забивают на все. Им невероятно скучно жить. До одурения. Первым делом они распинали стаканчики у задремавших попрошаек. Те, естественно, проснулись и молча восстановили стаканчики на место. Повторить подвиги гопникам было не досуг, так как в их поле зрения попал музыкант. Благополучно миновав меня и парочку напротив, они подошли почти вплотную к мастеру и, критически качая головами, стали его слушать. Тот невозмутимо продолжал свой полет. Сила искусства на этот раз была на высоте. Гопники покачали головами и отвалили. Басист и не думал возвращаться на землю. Он отчалил уже давно и, кажется, сбился с орбиты. Напоследок лысый все же отметился перед обитателями Карлова моста, обильно смочив своей мочой это историческое место Праги. Пока я с непосредственным удивлением наблюдал за пантагрюэлистическим актом, на сцене появилось еще одно действующее лицо. И тоже со спутником.
Я увидел, как двое, явно попрошайки, пытались либо что-то продать, либо просто выпросить у моих соседей на том краю моста. Получив отказ, они направились ко мне. Я услышал русскую речь. Уж не знаю, как они поняли, что я русский, но обратились ко мне эти двое на моем родном языке.
“Я – эстонец, он русский.” – кивнул на товарища кучерявый.
“Мне ничего не нужно.”
У меня было мало охоты общаться с этими субъектами.
“Мы тут давно. А в России новые деньги?”
Действительно, в то время только-только с деревянных исчезли лишние нули.
“У тебя есть новые русские деньги? Хоть посмотреть?”
“Зачем тебе смотреть на них, эстонец? Они здесь тебе мало помогут. Я лучше дам тебе крону”.
“Добро”.
Я протянул ему четыре кроны и несколько геллеров. Все чешские деньги, которые остались от шести долларов, что разменял сегодня.
“Мы ночуем здесь, под мостом. Если что, ты просто крикни: “Эстонец!””.
“Ладно, крикну”.
Они удалились. Я тоже поднялся, решив познакомиться с соседями по мосту.
“Чего они от вас хотели?” – я подошел к молодой паре. И услышал в ответ: “Do you speak English?”
“Само собой!”
“Садись”, - предложила девушка. Парень оказался не очень разговорчивым.
Я привалился к перилам.
“Мне показалось, будто эти двое сказали, что вы тоже русские”.
“Извини, но мы не русские”.
“Я уже догадался. Нет проблем. Даже очень интересно откуда вы”.
“Мы из Канады. Я – Кармен, он – Пат.”
“Привет, Пат”. Пат кивнул.
“А ты – русский?”
“Стало быть, русский”.
“Ты – первый русский, которого мы встретили, правда, Пат?”. Пат кивнул.
“А вы – первые канадцы, которые попались мне.”
“Приятно!”
“Классно играет” – я кивнул в сторону мастера. Пат кивнул. Кармен не отреагировала.
О чем говорить с канадцами? Судорожно вспоминаю курс страноведения.
“Чё там у вас с Квебеком? Отделяться будут, или нет?”
Пат оживился:
“Это проблема. Там тоже люди живут. Они совсем другие. С одной стороны, им надо отделяться, но есть другие люди, которые этого не хотят”.
Я это и без вас знал, придурки.
“Мы с Патом путешествует” – снова завелась Кармен – “сами объехали всю Европу. Были в Греции”.
“А чем вы занимаетесь. Ну, по жизни”.
“Ничем. У нас была музыкальная группа, но потом нам надоело.”
Тут встрял Пат:
“А что, тебе эти ханыги хотели что-то продать?”
“Да нет, я им просто денег дал немного”.
“А-а-а, понятно”.
Музыкант наконец, приземлился и сделал перекур.
“А в Канаде все говорят по-английски и по-французски?”
“Почти. А ты хорошо говоришь по-английски, другие языки знаешь”.
Ну, вы сами нарвались, лохи, сейчас я вас опущу.
“Английский, - говорю, - французский, испанский, итальянский. Моя девушка – болгарка, так что мы с ней по-болгарски шпарим. Вот за два дня в Праге почти овладел чешским. Понимаю украинский и белорусский, немного – польский. А правда, что американцы про вас шутят, что вы тормоза? Вот мы русские так шутим про латышей, эстонцев. А американцы, стало быть, про вас?”
“Американцы считают, что канадцы все ездят по лесу верхом. И все до одного тупые”. Это Пат сказал.
“А вы как про американцев шутите?”
“Да, никак”.
“Пат, я так устала. До смерти. Пойдем домой!”
И они пошли домой. То есть, конечно, в гостиницу.
Подивившись людской глупости, я спустился с моста направился в сторону университетского парка, где спал до утра.
